Марина Казанцева - Перекрёстки времени[СИ]

Встав с места на вершине того холма, где они расположились с Юги - и лететь никуда не надо, всё тут! - Румистэль закрыл глаза и начал мысленно гнать события назад, посылая самого себя против течения равномерного потока реальности. Он видел сквозь закрытые глаза восходы и заходы солнца, смену времён года. Ушёл с неба Дивояр, и потекли вспять годы. Мелькание лет слилось в однообразный поток, пока на небе Селембрис снова не засияло светящееся облако летающего города - он переместился в период третьего Дивояра, как назвал Румистэль про себя то время, ибо годы и вёрсты на Селембрис немеряны.

Первый Дивояр - это тот, куда пришёл Лён, второй - тот, в котором правил Корс Филфхариан, а третий - предшествующий тем двум: в это время явился в него скиталец Гедрикс. Несчастный эрл, напрасно обвиняющий себя в гибели целого мира, выплыл в башне Рагноу на орбиту Селембрис и перенёсся на планету смежного пространства - Землю, где и скитался несколько веков. Затем он возвратился обратно на Селембрис и примкнул к Дивояру, в чем помог ему некий таинственный обитатель Дивояра - ангел Гомониил! И в силах Румистэля, в его удивительной власти над временем разобраться в этом - вот что задумал он!

Ему надо приблизиться к тому моменту, когда эльфийский холм выпустит из своих недр сияющую иглу Белого Принца - главной башни Рагноу, самостоятельной летающей единицы. От этого момента отсчитать назад по времени совсем немного, ибо жизнь Гедрикса в подземном мире была коротка - не более восемнадцати лет исполнилось ему к тому моменту, когда он разрушил Великий Кристалл. И тогда Румистэль проникнет внутрь, чтобы сказать ему: не делай этого.

И вот он увидал то, что ранее пытался представить в мыслях. Эльфийский холм вдруг словно разнесло вырвавшимися из него лучами зелёного света. Множество ярких вспышек как будто зажгли воздух, и далее произошло мгновенное рассеивание - со страшной скоростью кристаллы устремились в разные стороны, пронизывая атмосферу - это разносились по множеству миров осколки. Часть из них зарылась в землю и начала странный и непредсказуемый путь по Селембрис, оседая где придётся, сея гибель неосторожным людям, застревая в самых разных местах. Остальные же понеслись к звёздам, рассеиваясь по планетам.

Он уже думал увидеть зрелище выхода из подземных недр сияющего корабля - башни Рагноу, Белого Принца, как вдруг произошло нечто иное - Румистэль почувствовал, как его будто что-то толкнуло. Не просто тело, а совершился перенос во времени - словно чья-то властная рука толкнула его прочь во времени, ещё дальше, не позволяя увидеть выход башни. Упорствуя, Румистэль снова попытался вернуться, и его снова кинуло.

Вне себя от изумления и тревоги он огляделся. Да, это эльфийский холм, Да, это Дивояр в небе! Но сам он в том времени, когда выброс кристаллов ещё не произошёл. Он там, где ему надо - в предшествующем периоде и можно сделать то, что он собирался. Но что и почему воздействовало на него?! Что выбросило его прочь? Какая-то неведомая ему сила, превосходящая его собственную? На этот вопрос ответа не было, и Румистэль вынужден был оставить попытки понять это - не до того, следует начать с задачи, которую он поставил перед собой, а уж потом разбираться в причинах происшествия.

Стоя на вершине холма, он приказал ему раскрыться, ожидая привычного повиновения - Рагноу всегда беспрепятственно принимал своего хозяина. Он представлял себе в своём рассудке как проникает внутрь, переносится на Рауфнерен и создает всеми своими силами такую ограду для Кристалла, чтобы Гедриксу, который потом родится, сюда не было ходу ни одним возможным способом! Закрыть, замуровать, заточить в скалу, окружить ловушками, насобирать в дворце такие биоформы для охраны, чтобы ни единой живой твари не подобраться к проклятому кристаллу!

Вместо светящегося столба света, который комфортно провожал его внутрь дворца, произошло другое. Он словно провалился, но не встретил ногами опоры.

Безвоздушная ледяная тьма равнодушно приняла его в себя, и острые иглы вакуума вонзились в его незащищённые глаза, лицо и принялись раздирать его лёгкие.

На вершине холма, обдуваемой весенним ветром и потому уже подсохшей, хотя внизу местами лежал в прогалинах снег, на серой прошлогодней траве возникла фигура человека. Обхватив руками горло, он с глухим стоном повалился наземь, хватая воздух раскрытым ртом. Лицо его бледно, глаза широко распахнуты, как будто пытаются покинуть свои орбиты, белые волосы стремительно стали покрываться инеем, как и одежда. Но под тёплым ветром иней быстро сошёл, оставив лишь влагу.

Человек сел в своей мокрой одежде и ознобно начал растирать окоченевшие руки. Это был Румистэль. его попытка проникнуть внутрь холма едва не окончилась гибелью. Там, внизу, всё снова было темно и пусто. Он угодил без всякой защиты в космический холод отключённого мира. Там должен быть мир Гедрикса, где-то в самом конце своей жизни, но ещё способный давать тепло и поддерживать дыхание. Румистэль чётко ощущал, что время между выходом кристаллов и моментом погружения вполне достаточно, чтобы не попасть в ледяную тьму отключки. Но ошибся.

Продышавшись и придя в себя, он предпринял новую попытку, ибо упорство его было нечеловеческим. На этот раз он защитил себя при помощи своего волшебного оружия - меча Джавайна и вошёл в подземное пространство несколько ренее. Сейчас Гедрикс должен плыть на корабле по Грюнензее или ещё раньше - преодолевать горы Кентувиора. Но Румистэль обязан опередить его и попасть на Рауфнерен первым.

Спустя некоторое время на вершине холма возник человек в светящейся оболочке защитного поля. Задумчиво проведя по себе руками, он стёр оболочку и уселся на землю, глядя невидящими глазами вдаль, как будто хотел увидеть нечто, что скрывалось за этим горизонтом и этой весенне улыбающейся землёй.

У него опять ничего не получилось. Там, внизу холма, в ограниченном пространстве подземного мира не было ничего. Не было замороженных холмов и оледенелого Грюнензее, не было гор Кентувиора и не было дворца Рагноу. Там вообще не было ничего. Логики в этом нет, и объяснений тоже никаких не имелось. Здесь содержался парадокс, какое-то нарушение причинно-следственных связей.

Он чувствовал, как будто видел внутренним зрением, что сиди он так смирно на этом холме и не пытайся никуда убежать, ровное течение времени снова принесёт его к тому моменту, когда гора озарится вспышками уносящихся кристаллов, затем должна выплыть башня Рагноу с Гедриксом внутри. И пространство под холмом снова должно сотни лет стоять печально молчаливым и оледенелым. Гедрикс отправится в свое долгое путешествие: сначала на Землю, потом спустя века - снова на Селембрис. Потом начнёт собирать кристаллы, построит свой город, потеряет его и на многие годы отправится в поиск по мирам, собирая разлетевшиеся осколки. Вернётся он на Селембрис ненадолго: только чтобы переговорить с Оракулом, а потом снова уйдёт - строить свою гробницу, ибо к тому времени он уже не ощущал Селембрис своей родной страной, а стал скитальцем по мирам. Вот так, следовательно, тот момент, когда гора испускает из себя кристаллы, есть рубеж между жизнью и смертью подземного мира. Сейчас, когда Румистэль сидит на его вершине, над самой высокой башней Рагноу, внизу должен идти к своей цели эрл Гедрикс. Он должен, но его там нет. Там вообще ничего нет.